Ровно в 20:00 охранник обходит территорию больницы с фонариком и напоминает зазевавшимся, что пора бы вернуться в здание. По правилам в это время пациент должен уже быть в отделении и за него не ногой, но обычно остается около десятка человек, курящих стайками на лавочках. А я волк-одиночка. Курю одну за одной уже пятую. Телефон сел, можно немножко потеряться во времени. Вот чёрт! Охранник меня не заметил и запер дверь. "Эй! - стучу по стеклу. - Вы тут кое-то забыли". Он не злится. Спрашивает с улыбкой: "Решили сделать полный круг?". Поймал меня вчера во время разведки территории. "Да нет, думала, успею докурить. Спасибо".

Моё отделение - восьмое. Мой этаж - четвёртый. Я лежала тут в 2013 году на два пролёта ниже. Ни разу не воспользовалась лифтом, и впредь не планирую. С тремя сумками в день заезда - исключение. Моя врач меня вспомнила. Диагноз "классическая депрессия" звучит красиво и почти романтично. Свою историю рассказываю трижды: кратко при регистрации, длинно и путано дежурному врачу (симпатичный такой мужчина средних лет) и в общих чертах своему психиатру. Психиатр выписывает убойную, по моим меркам, дозу таблеток. Меня постоянно клонит в сон и немного кружится голова. Ещё не зомби, уже не истеричка. Подвешенное состояние.

Рядом с постом медсестры аквариум с золотыми рыбками. Желания они, к сожалению, не исполняют, но действуют успокаивающе. Два кресла, диван. Местная медкнижка, где будут отмечать все мои показания, противопоказания и занятия. Я хочу на ЛФК и массаж. Ещё было что-то вроде цветотерапии, но мне не понравилось. Первые три дня в восемь утра и восемь вечера меряют давление. Протягиваю левую руку, она выглядит более прилично, чем правая. "Это вас так кошка поцарапала?" "Не кошка". Медсестра удивлённо замолкает. Хорошо, что не заметила мой "штрих-код". У меня привычное 90на60. Невропатолог говорит, что я напряженная и нервная. Больно давит на воротниковую зону. Перед кабинетом ЭКГ пахнет старостью. Пожила женщина рядом со мной громко рассказывает, как ей ничего не помогает. Я читаю "Русский репортер" и мечтаю, чтобы поскорей приехал М.

Но М не приезжает ни утром, ни вечером. Сон и пробки. Я не знаю, как объяснить, что я секунды считаю. Мне очень одиноко, больно и обидно. С соседями по палате мне относительно повезло: они не ворчат, но и к дружеским беседам не расположены. Таблетки не лечат от душевных терзаний и обид. Я себя искренне ненавижу и хочу просто не быть. Я готова исчезнуть из жизни М, чтобы больше ему не досаждать. Он и так много для меня сделал. Убивает постоянное чувство вины. Не могу контролировать своё поведение, свои слова. В реальности это проще списать на состояние. Хотя и та М говорил, что я выгляжу адекватной и ему тяжело воспринимать это всерьёз. Я думала, что две ночи нервных срывов (рыдания, соплю пузырями, дрожащие руки) заставят его либо бросить меня, либо поменять своё отношение. "Я люблю тебя Расскажи, как тебе помочь? Что я могу для тебя сделать?" Просто будь мягче, общайся со мной как с пятилетним ребёнком. Не вини меня в моей болезни. Это беда. Беда и для меня, и для окружающих. Я не справлюсь одна. Люби меня. Пожалуйста. Больше всего дети нуждаются в любви, когда они меньше всего её заслуживают. Я знаю, что со мной очень сложно и я слишком много прошу. Я понимаю. Мне очень хочется умереть и никому не мешать.